Из той части мирного населения, которая ушла в лес вместе с партизанами, в живых осталось немного людей - как взрослых, так и детей. Но о потерях мирного «лесно­го» населения, обитавшего вокруг партизанских лагерей, известно очень мало. В официальных сводках, как прави­ло, сообщалось о количестве спасенных взрослых граждан и детей. Например, начальник оперативного отдела Брян­ского штаба партизанского движения полковник Д. С. Поль­ский подчеркивал, что с декабря 1942 по июль 1943 года из тыла врага через линию фронта и авиацией было эваку­ировано 4118 семей, в том числе детей до 14-летнего воз­раста вместе с матерями - 928 человек, а детей-сирот - 639.

Однако историки, изучавшие проблему отношения го­сударства к детям в годы Великой Отечественной войны, справедливо утверждают, что на первом этапе советскому правительству и местному руководству было не до малень­ких граждан. В 1942 году, например, в СССР было задержа­но более 200 тысяч бездомных детей и подростков. Ровно столько же детей было размещено на территории РСФСР из 2000 эвакуированных детских учреждений.

Так что не все дети были брошены на произвол судьбы. Это касалось, прежде всего, маленьких обитателей детских домов, садов, яслей и интернатов, легочных, туберкулезных и иных санаториев. Просматривая списки эвакуированных и 1 прифронтовых полос детских учреждений, я убедился и том, что ребят принимали во многих республиках и обла­стях страны. Например, только Башкирская АССР приняла 600 детей из Орджоникидзеграда. А дети из других горо­дов, поселков и сел Смоленщины и Орловщины временно переехали в Челябинскую (192 чел.) и Чкаловскую (2866 чел.) (ныне Оренбургскую) области. И это далеко не пол­ные данные.

И все-таки Брянский лес стал крупным по численно­сти приютом для детей, имевших родителей и оставших­ся без них. Подтверждение этому находим в телеграмме К. Ворошилова и П. Пономаренко, которую они направили В ноября 1942 года заместителю Председателя СНК СССР А. Н. Косыгину. Они сообщили о том, что в Брянских лесах, на территории, занятой партизанами, находятся 1000 сирот и семьи, главы которых направлены в командировку в дру­гие районы страны. «Этот народ», писали Ворошилов и По­номаренко, будет доставлен на самолетах в расположение наших войск. Просили А. Косыгина оказать помощь в при­еме и устройстве детей и взрослых - как в доме отдыха, гак и в солдатских казармах. Кроме обеспечения всех эва­куированных питанием, а взрослых - работой, детей - уче­бой, необходимо было и тех и других одеть, обуть, вплоть до верхней одежды. За материально-техническую сторону эвакуации отвечал отдел кадров выяснить, была ли исполнена просьба Ворошилова и Пономаренко.

Если же сопоставить отчет Польского с письмом Воро­шилова и Пономаренко, то получается, что из 1000 сирот не удалось переправить на большую землю 351 ребенка. Но эта цифра не отражает реальной картины численности детского населения Брянского леса. Она до сих пор не известна.

Зато известно, что наличие в лесу большого числа детей и взрослых серьезно осложняло боеспособность партизан­ских отрядов. Это вынуждало даже прибегать к передисло­кации партизанских формирований, чтобы стимулировать их боевую деятельность. Такая необходимость возникла, например, в середине июля 1943 года в районе Воловни, где сосредоточилось большинство бригад Брянского шта­ба партизанского движения. Кроме чрезвычайно тяжело­го положения с питанием, что влияло на эффективность Сопротивления, существенным отягощающим фактором стали семьи партизан и командиров, которые находились при бригадах. По неполным подсчетам, здесь делили с пар­тизанами невзгоды 600 человек, 150 раненых и 200 беспри­зорных ребят. Проблема была настолько серьезной, что за ее решение взялся даже командующий фронтом генерал Рокоссовский¹².

Как правило, «лесную прослойку» (женщин, стариков и детей) в партизанские отряды не принимали. Люди боль­шей частью располагались вблизи местонахождения пар­тизан, невдалеке от постов дозоров, которые находились на расстоянии до двух километров от лагеря. Это были са­мые дальние подступы к его границе. В данной зоне как раз и ютилось мирное население. Таких людей, как свиде­тельствуют очевидцы, насчитывалось примерно в три раза больше, чем «лесных солдат».

Для карательных отрядов оккупантов мирное «под­брюшье» партизанских отрядов выступало первым при­знаком того, что где-то рядом находятся «бандиты», как цинично называли партизан фашисты. И поэтому оккупан­ты безжалостно истребляли или эвакуировали людей в спе­циально созданные лагеря, где здоровых мужчин и женщин принуждали заниматься непосильным физическим трудом. Пока шла зачистка мирного населения, партизаны успевали взять оружие и скрыться в недоступных для врага лесных чащобах.

О том, как фашисты расправлялись с мирным населе­нием, которое поддерживало партизан, видно из содержа­ния регистрационной записи 26-339/22, или дневника бое­вых действий № 7 штаба 339 батальона немецкой пехотной дивизии за период с 1 по 25 июля 1942 года.

Речь в отчетах этого фашистского боевого подразделе­ния идет о летней карательной экспедиции оккупантов про­тив партизан под названием «Пение птиц». Как следует из содержания боевого журнала, фашисты боролись не только с партизанами. Перед нами возникают драматические сце­ны преследования мирного населения в лесу, хотя, похоже, нацисты, обстоятельно фиксируя свои действия, так не счи­тали, иначе они не были бы столь пунктуальны в отчетах.

Копию этого дневника я получил из немецкого феде­рального архива. Отрывки из него публикуются впервые.

«Запись от 13 06.1942. Сухо. 20.30. Дневная сводка 47тан- новому корпусу: в) в северном котле и лесном массиве северо- западнее Штаба - неоднократные столкновения со слабыми силами противника. Обнаружены многочисленные лагеря бе­женцев, организована их отправка на сборные пункты. Поки­нутые лагеря и полевые укрепления были разрушены».

«Запись от 19.6.42. Облачно, ливень. В юго-восточном направлении от сел. Псур эвакуирован гражданский лагерь (228 гражданских лиц, среди них 28 мужчин)».

«Запись от 20.6. 42. Облачно, ливень. 19.45. Дневная (сводка 47-му танковому корпусу. В северном котле обнару­жены еще лагеря беженцев. При приближении укрывавшиеся обратились в бегство, в результате были расстреляны».

«Запись от 22.6.42. Солнечно, ветрено. Дятьково. В за­нятых врагом Немеричах многие дома подверглись огне­вому обстрелу. 907 эвакуированных мужчин отправлено и Дятькова в пересыльный лагерь Улемль. Акция еще не со­всем закончена».

«Запись от 29.6.42. Облачно, позднее - дождь. Бытошь. 19,5 Дневная сводка 47-му танковому корпусу: после повтор­ного прочесывания северного котла никаких значительных столкновений с противником. Многие базы уничтожены, При повторной зачистке южного котла снова захвачены в лесу местные жители со скотом и предметами домашнего обихода, покинутые лагеря впоследствии уничтожены»,

Мы вправе говорить о геноциде мирного населения со стороны фашистов. А также о таком виде спасений мирного населения в условиях войны, как партизанская эвакуация. Последняя, как и любая другая, помогала выжить одним и была недоступна другим.

Проблемы возникали по разным причинам. Например, во время блокады партизанских бригад западных и южных районов Орловской области партизанские силы были рас­членены врагом на части и не могли оказать совместное сопротивление. В этот момент в блокадной зоне находилось до 25 тысяч местного населения. Существенно помочь лю­дям партизаны были бессильны.

Сложности возникали на каждом шагу. Возможно, по­этому единую для всех систему решения детской пробле­мы, которая возникла в тылу врага, создать так и не уда­лось. Партизанскому и военному руководству приходилось прибегать к локальным действиям, чтобы оказать детям леса и их родителям необходимую помощь. Лишь очень небольшому числу подростков, кому посчастливилось вы­жить, удалось добиться, чтобы их признали участниками Великой Отечественной войны.

В документах же Центрального штаба партизанского движения не отражено участие детей-подростков в пар­тизанском движении. В списках личного состава партизан­ских отрядов такие имена отсутствуют. Их можно встретить разве только в редких сводках и отчетах 19 местных штабов партизанского движения да в рассказах партизан.

Судьба детей Брянского партизанского леса свидетель­ствует о высокой цене, которую пришлось заплатить наше­му народу за Победу.

Тем ценнее сегодня воспоминания живых свидетелей решения детского вопроса в партизанской среде. Этому как раз и посвящены воспоминания Александра Тресикова и Владимира Кукатова.

Кучер, В.Н. Мытарства "лесной прослойки": дети партизан в годы Великой Отечественной войны / В. Кучер // Партизаны Брянского леса: какими они были. 1941-1943 гг. - М.: Изд-во "Возвращение".- 2014. - С.73-96. - ил.