Василий Павлович Дурнев

Он стал известен в аппарате ЦК ВКП (б) уже через четыре месяца после начала партизанских действий в северной части Брянского леса. Василий Дурнев командовал тогда комсомольско-молодежным отрядом, в котором насчитывалось 25 бойцов. Он стал настоящим открытием для Орловского обкома партии, который нуждался в ярких примерах высокой боевой активности партизан, чтобы достойно выглядеть в аппарате ЦК в качестве организатора народного Сопротивления.

Первый секретарь Орловского обкома партии А. П. Матвеев, информируя ЦК в феврале 1942 года о боевых действия партизан и состоянии тыла противника в области, рассказал, как в январе 1942 года небольшая группа лесных «солдат» под руководством Дурнева совершила налет на отделение полиции поселка Сельцо. После короткого разговора с начальником полиции Дурнев расстрелял его и находившихся там еще трех полицейских. Захватив с собой станковый пулемет, 15 винтовок и 25 тысяч советских денег, партизаны покинул полицейский участок.

Поступок Дурнева был оценен как образец партизанского контроля жизни населенных пунктов на временно оккупированной фашистами территории обширного региона.

Партизанский стаж В. Дурнева начался с 19 лет, а уже че­рез два месяца он сменил на посту командира Ивана Коренкова, однажды проявившего малодушие. С тех пор Василий Павлович ниже ступеньки командира отряда - роты - груп­пы не опускался, а впоследствии стал командиром и всего Орджоникидзеградского партизанского отряда.

Его путь к командирской должности не был связан с по­гоней за карьерой. Он в принципе не стремился к личному благополучию. Это был человек активного действия. Он при­влекал внимание к себе поступками, и через них происходило его влияние на других.

Михаил Гудаков, 25-летний командир роты Орджоникидзеградского партизанского отряда, вспоминал тревожные дни, когда после нападения карателей на первый партизан­ский лагерь ему и его товарищам довелось создавать новую стоянку: «Решение о месте обоснования нового лагеря было общим. В этом участвовали политрук И. В. Локтюхин, пар­торг В. И. Прокопович и Н. И. Фетисов. Мы были оторваны от основной базы. Положение в роте усложнилось - истощи­лись продовольственные запасы. Люди начали беспокоиться. Отдельные товарищи даже высказывали мнение о несостоя­тельности борьбы с врагом. Это происходило в конце октя­бря 1941 года, когда немцы активно наступали и возникла угроза захвата Москвы. Моральное состояние в роте упало. Более того, отдельные лица стали покидать отряд. Выход был один - немедленно приступать к боевым операциям».

Среди тех, кто не задумываясь поддержал идею активного сопротивления, был и комсорг роты Василий Дурнев.

Он всегда был в числе первых, кто поддерживал рискованные шаги. При этом никто не мог заподозрить Дурнева к авантюризме. Он в исключительных случаях что-то пред­принимал в расчете на случайный успех. В его боевой биогра­фии насчитываются десятки операций, диверсий, взрывов на большаках. Удачному исходу многих дерзких акций чаще все­го способствовало то, что молодой командир не совершал ка­ких-либо действий без изучения обстановки, в которой он мог оказаться. Он умел «прочитывать» данные разведки, а иногда даже предвидеть возможный ответ противника, быстро при­нимать решение в непредвиденной ситуации - в этом прояви­лась яркая индивидуальность Василия Павловича Дурнева.

Но ему помогали не только смелость, находчивость, хоро­шо развитая интуиция, но и обстоятельность, воспитанная с детских лет. Он вырос в крестьянской среде, в которой муж­чина обязан был проявлять самостоятельность и активность.

Однажды Дурнев взялся написать историю своего рода, но так и не завершил рассказ о своем генеалогическом древе. Но то немногое, что он успел сделать, объясняет основные черты его натуры и, соответственно, стиль командования.

Василий Дурнев был выходцем из потомственного крестьянского рода, который не бедствовал, а твердо стоял на ногах. Его дедушка по линии отца Андрей Тимофеевич Дурнем имел восьмерых детей, пятеро из которых были мальчиками Каждому из братьев, когда они женились, старший Дурнем построил по добротному кирпичному дому с надворными постройками и строениями для хранения зерна и фуража А также выделил лошадь, корову, овец - стартовый капитал как принято сегодня говорить. Отец Дурнева получил от родителя «безвозмездный кредит» в виде двух лошадей, коровы 10 овец, кур, свиньи и кабана и большое подворье.

Земли в собственности у Дурневых было много, так как царское правительство выделяло крестьянину землю, когда рождались мальчики - их, напомню, у Андрея Тимофеевичи прадеда Дурнева, было пятеро.

«Дедушка, - пишет Василий Павлович, - был зажиточным и уважаемым в деревне. Как пример, бабушку и дедушку похоронили не на общем кладбище, а на территории церкви Это вроде как в Москве - на Красной площади».

Во многом именно позицией и деятельностью человека воспитанного в разумной и трудолюбивой семье русского крестьянина, объясняется поведение Василия Дурнева в партизанском отряде. Он пришел в лес не спасаться от врага, а надежно обустроиться, чтобы иметь силы и возможности вести борьбу. Вместо примитивных ям и погребов для временного скрытного жилья его небольшой отряд выстроил для себя «благоустроенные» землянки - с окнами и дверями. Его бойцы были хорошо вооружены, дружны между собой.

Он воевал с желанием, выдумкой и энтузиазмом. Неслучайно схожий с ним по характеру командир Дятьковскоп партизанской бригады Григорий Орлов вопреки мнению Орловского обкома партии снял с должности командира Орджоникидзеградского партизанского отряда Т. Шпадыренп и утвердил вместо него молодого В. Дурнева. Именно этот командир стоял во главе орджоникидзеградских партизан, когда шли сражения за освобождение города от врага.

Если А. И. Виноградов вошел в историю партизанского движения на Брянщине как первый командир орджоникидзеградских партизан, то В. П. Дурнев стал командиром, в ноябре 1943 года скрепившим своей подписью последний рапорт о боевой деятельности Орджоникидзеградского партизан­ского отряда им. Виноградова за период с 8 октября 1941-го но 16 сентября 1943 года.

Это было заключительное служебное донесение партизан­ского лидера, командира отряда лейтенанта Дурнева на имя начальника Западного штаба партизанского движения пол­ковника Прохорова.

Но на рапорте дело не закончилось. В. П. Дурнев оставил после себя дневники. В них он изложил свое видение истории Орджоникидзеградского партизанского отряда. Он писал от­рывками, когда уже были прожиты годы в Москве. В прошлом партизан и комсомольский работник, он достиг должности заме­стителя начальника Главного управления Госстраха РСФСР.

Трудно определить жанр того, что им было сделано. Это и расширенный рапорт, и обстоятельный доклад, и охватывающий обширную тематику отчет, и даже рассказы, объеди­ненные документальной повестью.

Однако дело не в жанре. В своем литературном наследии И. П. Дурнев пытался описать очень важный для него опыт - опыт борьбы за себя, за Родину, за товарищей.

Правда, он не избежал соблазна романтизации опыта пар­тизанской борьбы. В отдельных эпизодах автор не до конца откровенен. Но это, наверное, нельзя назвать его стремлени­ем подлакировать действительность. Возможно, Дурнев считал какие-то моменты не главными (я постараюсь показать что на примере описания им боя в деревне Корчминка).

И все же надо признать, что Дурнев сумел изобразить факты, в которых запечатлены реальные заботы и проблемы брянских партизан, некоторые особенности их боевой дея­тельности.

В литературной работе ему помогала его верная спутница и подруга - Анна Андреевна Пантюхова, с которой он позна­комился в партизанском отряде. Они стали мужем и женой и прожили в браке почти полвека. Супруги вместе воевали в Брянском лесу, вместе исписали сотни страниц, которые со­ставили их домашний архив.

Публикация отдельных страниц дневников, стиль, язык и манера изложения материала характеризуют Василия Павловича Дурнева как патриота страны. Когда знакомишься с литературными записями пятого командира орджопикидзеградских партизан, то перед глазами возникает новый тип партизанского руководителя, появившегося незадолго до освобождения Брянщины от фашистской оккупации.

Основополагающая черта этого типа - отказ от наказании подчиненных как метода подавления личности. Дурнев отверг страх как инструмент влияния на человека. Он отдавал предпочтение личному примеру. Это был тип руководители, которого принято называть заводилой. Живой, энергичный он всегда выступал выдумщиком и зачинщиком дерзких диверсий и нападений на противника.

Бесстрашный, нередко, правда, до бесшабашности, он от давал предпочтение внезапности нападения на врага. С приходом Дурнева на пост командира отряда отчетливо прослеживается появление на сцене лесной войны представителя нового поколения командиров, не втянутых в политическую жизнь страны и не обремененных целым рядом условностей уставной изоляции большевиков.

Его жизненный и трудовой довоенный опыт прошел вне прямого влияния партии большевиков. Воздействие по­литической среды на формирование его характера было минимальным, что предоставляло ему как минимум возмож­ность оставаться самим собой - каким его взрастила здоровая и твердая крестьянская семья, в которой царил культ муж­ской самостоятельности. А пропаганда неизбежности предсто­ящей войны не пугала молодого и активного рабочего парня, так как он хотел проявить себя в опасной ситуации.

До начала Великой Отечественной войны Василий Дур­нев успел окончить 7 классов, поступить в техникум, чуть больше двух лет поработать слесарем на МТС и электросвар­щиком на заводе «Красный Профинтерн».

Со скромным набором социальных привычек и навыков он пришел в партизаны. Лесная действительность - со всеми ее надеждами и опасностями - стала для него хоть и коротким, но запоминающимся первым настоящим опытом жизни и борьбы.

Впрочем, читатели сами могут в этом убедиться, познако­мившись с отрывками из дневников Василия Павловича Дурнева, и сравнить их содержание с другими публикациями, которые не всегда совпадают с оригиналом. (Корчминка- название этой деревни В. Дурнев писал в первом слоге через"а". Это написание сохранилось при перепечатке оригинала - прим. авт.)

Карчминка

Карчминка. Небольшая деревенька, обнесенная со всех сторон лесом. По приказанию командира объединенного партизан­ило отряда А. И. Виноградова мне было поручено занять Карчминку, куда наш отряд пришел 30 апреля 1942 года.

Вечером провели торжественное собрание, а затем — концерт художественной самодеятельности силами партизан. Участвовали Николай Зинов, Вася Корявченков, Витя Калашников, Вася Захаренков, Володя Новиков, Аня Дурнева, Саша Самошкин, Володя Маевский, Саша Корнеева. А после самодеятельности пляска чуть не до утра.

Рано утром я решил проверить посты, и к моему удивлению начальник караула Николай Макаров сообщил мне, что дозор в направлении Сельцо и Хотылево не послан, а там расположи­лись большие немецкие гарнизоны.

Николай Макаров в срочном порядке разбудил Ваню Васюткина и на и Витю Калашникова и послал их в дозор. Я уже потом не ложась спать, ходил по селу.

К удивлению, дозорные едва только подошли к роще, как обнаружили немцев и пустились бежать назад, в село. Когда мы увидели с Николаем Макаровым, что обратно быстро бе­гут Васюткин и Калашников, я, не дожидаясь их, отдал приказ «В ружья!» - и партизаны заняли оборону. Когда прибежали Ка­линников и Васюткин, они сообщили, что немцев свыше 500 человек, они вооружены пулеметами, автоматами, имеют даже по пушки и что начали окружать населенный пункт.

Силы были неравные. Но я решил село без боя не отдавать.

Фашистов подпустили на близкое расстояние. Они шли очень быстро, во весь рост, видимо, были убеждены в том, что партизаны спят. Но вдруг для них неожиданно ударили пулеме­ты и минометы, Все, кто шел в первой цепи, а их было свыше 150, были в упор расстреляны, а вторая цепь немцев залегла на поле, остальные зашли в колхозный сарай и начали вести I по партизанам огонь.

Пулеметчик Володя Маевский, для того чтобы удобнее расстреливать фашистов, забрался на крышу одного из домом установил пулемет около трубы и начал расстреливать немцев, ему активно помогал его второй номер Володя Новиков. Николаю Зинову, Ане Пантюховой и Саше Корневой меткими выстрелами из миномета удалось зажечь сарай, в котором было большое скопление немцев. Как только сарай загорелся, партизаны еще больше усилили огонь, и часть фашистов сгорели в сарае. Тогда немцы вынуждены были отступить.

После того как фашистам не удалось врасплох застать партизан и после неудачных двух атак они отошли и начали об­стреливать из артиллерии деревню и подтягивать свои резервы, а мы в это время всех жителей Карчминки вывели в лес и сами отошли в лес. Немцы до самого вечера вели обстрел населенного пункта и только вечером зашли в деревню, где ни кого уже не было за исключением одной 75-летней старухи, которая спряталась в подвале, и в подвале же её и расстреляли, деревню полностью сожгли.

В этой боевой операции особо отличились: Володя Маеский, Володя Новиков, Коля Зинов, Николай Макаров, Жорж Скрементов, Аня Понтюхова, Филя Гальпер, Костя Прокопович, Дмитрий Анискин, Володя Кравченков, Витя Калашников, Саша Самошкин, Вася Савельев, Артем Паршиков, Лука Михалкип, Анатолий Титов, Вася Коврищенков, Маркин, Денисов.

На этом месте В. Дурнев поставил в рукописи точку. О том, с какой целью пришел отряд в Корчминку и что происходит потом, рассказал В. П. Корявченков. В его интерпретации картина, нарисованная Дурневым, выглядела иначе: «Приближалось 1 мая 1942 года. Партизаны решили широко отметить любимый праздник трудящихся всего мира. Накануне, 30 апреля, группа комсомольцев отправилась в деревню Корчминку проводить торжественное собрание. В самый разгар вечера постовые сообщили о приближении крупного карательного отряда. Нас было семнадцать. Забравшись под крыши домов, мы создали круговую оборону. Патронов и гранат было достаточно. Мы близко подпустили врага и встретили его дружным прицельным огнем. Вслед за автоматными очередями полетели гранаты... Убито было около семидесяти фашистов и полицаев.

В этом бою мы потеряли любимого товарища - комсо­мольца Витю Калашникова».

Одно событие - два рассказа. Кто из авторов точнее из­ложил то, что произошло, вряд ли возможно установить. Но Корчминка со всей очевидностью показала, что жизнь лесных солдат не ограничивалась одними боями. Партизанам, особенно молодым, было свойственно стремление к праздни­ку, даже в условиях лесной жизни. Концерты, любовь, песни, танцы - все это существовало в реальности. Походы, засады, диверсии и разведка не убивали в людях стремления к прос­тым и неизбежным радостям жизни.

Группа молодых бойцов во главе с командиром, устроив для себя веселье, была хорошо вооружена. Партизаны, конеч­но, проявили известную самонадеянность, командир — неко­торую беспечность.

Но в момент опасности и Дурнев, и его товарищи смогли собраться, принять неравный бой и одержать победу.

И здесь авторы не противоречат друг другу.

Операция в поселке Цементный

Многое зависело в этой операции от Лены Храмеевой и Ани Пантюховой. Им было поручено провести разведку. Нелегким был этот путь в поселок Цементный. Во-первых, потому что там располагался большой гарнизон немцев, кроме того, подход к поселку можно было сделать только через большой открытый луг и усиленно охранявшуюся железную дорогу.

Разведчицы остановились у матери Лены Храмеевой, кото­рая по заданию нашего отряда работала в немецком штабе. Им удалось получить данные о расположении гарнизона, его вооружении и размещении. Немцы не ожидали нас, они весело праздновали Рождество. Это облегчило выполнение нашей за­дачи. Нам удалось уничтожить 36 немцев. Мы увезли с собой много оружия, продукты, скот, одежду.

Взрыв Хотылевского моста

По приказанию А. И. Виноградова нужно было взорвать же­лезнодорожный мост. Выполнение этого задания было поруче­но трем отрядам — по-моему, Шпадырева и Кузнецова. Общее руководство было возложено на комиссара объединенных отрядов П. А. Рыжкова.

План взрыва моста был принят такой. Отряды Шпадырева и Кузнецова должны были подойти к мосту и заминировать железную дорогу около населенного пункта Сельцо. Это требовалось для того, чтобы во время боя на помощь немцам не мог подойти бронепоезд, который находился в Сельцо. Комсомольско-молодежный отряд под моим командованием должен был перейти железную дорогу, которая в это время усиленно охранялась, и зайти охране в тыл,

Операцию планировали начать в 2 часа ночи. По сигналу автоматной очереди отряды Шпадырева и Кузнецова должны начать бой, когда немцы выбегут из помещения и укроются за насыпью с противоположной стороны, откуда завязан бой партизанами, а я со своим отрядом в это время должен в спину ударить фашистам и взорвать мост. Железную дорогу нужно было перейти так, чтобы не заметили немцы. Из Корчминки мы вышли заранее так, чтобы выследить место, где можно без боя перейти ж. дорогу и чтобы хотя бы к часу или полвторого незаметно подойти к намеченной цели. К месту подошли примерно в час ночи и подошли к мосту и караульному помещению очень близко, хорошо слышали разговор немцев, но бой не начинали, так как договорились начать ровно в 2:00, но все подробно было продумано, силы расстановлены.

Ровно в 2 часа ночи, как было условлено, я дал длинную автоматную очередь по караульному помещению, рассчитывая на то, что отряды Шпадырева и Кузнецова откроют огонь и немцы побегут в укрытие за насыпь, где находился комсомольско-молодежный отряд, но, увы, раздалась очередь, а отряды Шпадырева и Кузнецова не дали ни одного выстрела. Завязался бой. Во время боя группа подрывников уже подошла к мосту, но в это время появился бронепоезд и начал обстреливать нас из пушек и пулеметов, проснулся и немецкий гарнизон, который был расположен в деревне Хотылево. Мы оказались в окружении, и — никакой помощи. Появились раненые. И тогда я принял решение с боем перейти железную дорогу, так как днем здесь бы нас перебили, как куропаток.

Позже стало известно, что нами было убито 46 немцев, по­врежден мост, так как удалось поднырнуть только с одной стороны. Кроме этого стало известно, что отряды Шпадырева и Кузнецова подошли близко к мосту, но как только завязался бой, Рыжков под силой оружия приказал Шпадыреву и Кузне­цову не открывать огня и отвести свои отряды в лагерь. В этом бою осколками от снарядов были ранены Филипп Гальпер, Вася Артемов и Алексей Егоренков.

В этом бою особенно хорошо отличились Василий Артемов, Дмитрий Анискин, Николай Анискин, Афанасий Бирюков, Иван Васюткин, Филипп Гальпер, Виктор Денисов, Алексей Егоренков, Николай Ерохин, Николай Зинов, Виктор Калашников, Лука Михалкин, Володя Маевский, пулеметчики Николай Макаров, Мар­кин Володя, Новиков, Артем Паршиков, Константин Прокопов, Жорж Скрементов, Игнат Кузнецов и другие.

Крючки

Разведчики отряда Леонида Журавлева узнали, что 23 фев­раля 1942 года примерно часов в 10—11 утра немцы должны при­ехать для ограбления жителей деревень Крючки и Соколово.

Леонид Журавлев рано утром пришел к товарищу Шпады­реву и пригласил его вместе устроить засаду и разгромить ка­рателей. В беседе с Журавлевым Шпадырев предложил ему при­гласить для этой операции комсомольско-молодежный отряд.

23 февраля (это день создания Красной Армии) рано утром дневальный Володя Маевский разбудил меня и сказал, что ко мне пришли. Я быстро встал и увидел Шпадырева и Журавлева. Они рассказали свои планы и предложили участвовать моему отряду в операции. Я охотно согласился. Не теряя времени, за­прягли лошадей, и мы выехали.

В Крючки приехали примерно в 10 часов утра. Ждать при­шлось недолго. Только успели расположить бойцов, и минут че­рез 20 появились немцы. Они ехали на 12 подводах, по 4—5 человек на каждой, что нас очень огорчило: мы думали, что их будет гораздо больше.

Дав возможность одной подводе заехать даже в деревню, мы открыли огонь, и все немцы были уничтожены, а двух нем­цев взяли живьем, а затем отправили за линию фронта, в штаб 10-й армии.

Особенно отличились в этой операции Иван Батюнин, Нико­лай Зинов, Володя Маевский, Анатолий Титов, Лука Михалкин, Жорж Скрементов, Вася Сайкин, Константин Прокотов, Дмитрий Анискин.

Налет на немецкий гарнизон

Это было зимой, партизанская стоянка была около Святого Озера. Разведка сообщила нам, что в населенном пункте Любыш Дятьковского района расположился гарнизон, и мы днем вышли к месту назначения и в 11 часов 30 мин. вместе с ротой бригады Г. Орлова пришли к населенному пункту и расположи­лись на реке Болва.

Ночь была морозная и очень светлая. Место от реки Болвы выдалось ровное, и подойти к населенному пункту незамечен­ными никак нельзя было. Тогда решили одеть нескольких пар­тизан в маскхалаты, и они поползли к селу. Как только разведка подошла к трем домикам, завязалась перестрелка, в это время мы все ворвались в населенный пункт. Немцы стали отстрели­ваться из домов, подвалов, с церкви, но партизаны все дальше и дальше продвигались вглубь населенного пункта. Мощным огнем из пулеметов и винтовок заставили замолчать немецкие пулеметы, которые были установлены на колокольне церкви. Несмотря на нервы, партизаны разгромили гарнизон, захватив с собой хлеб и скот, который отбили у немцев.

На рассвете решили покинуть село Любыш. Предстояло километра три идти чистым полем до леса. Но чтобы дойти до леса, надо было преодолеть большак Бежица—Дятьково и же­лезную дорогу.

Перед отходом из села Любыш была сформирована ударная группа и направлена вперед, а за ударной группой следовал обоз на лошадях, везли раненых и трофеи. Я с группой пулемет­чиков и автоматчиков остался прикрывать колонну. На случаи преследования нас немцами — во время боя часть немцев сбе­жала в г. Дятьково и сообщила о нападении партизан.

Опасения оправдались. При отходе из населенного пункта, немцы устроили на большаке Дятьково—Брянск засаду. В то время когда колонна партизан подходила к большаку, немцы пошли на хитрость, пропустив ударную группу партизан без боя, а когда стал подходить обоз с ранеными бойцами и ото­бранным у немцев скотом и хлебом, немцы открыли огонь, зная, что в основной колонне раненые, убитые и партизаны, занятые обозом, притом вооруженные только винтовками. В наших рядах возникла паника, и все стали бежать в противоположную сторону, где имелась небольшая роща.

Мне и партизанам, которые были со мной, было хорошо вид­но, когда по направлению в лесу бежали партизаны (бросив обоз, убитых и раненых).

Видя такое положение, мною было принято решение быстро бежать в лес, к которому беспорядочно неслись партизаны (мы в это время призывали, выкрикивали, чтобы все отступающие партизаны быстрее оказались в лесу и занимали там оборону).

Немцы были убеждены в том, что они окончательно разгро­мили наш обоз. Они шли к лесу в три шеренги. Подпустив их метров на 20—45 к лесу, мы немцев встретили ударным огнем и ни одного не выпустили живьем, но через несколько часов немцы начали бомбить кусочек леса, в котором мы находились.

Рассказать о том, что пришли в лагерь, кушать нечего, больные, раненые и решили пойти на операцию в Цементный. I) этой операции погибли Николай Лапин, пулеметчик стрелкового пулемета Куксин и другие.

Собственноручно

В домашнем архиве последнего командира Орджоникидзеградского партизанского отряда им. Виноградова, или отряда № 4, Василия Дурнева хранятся не только докумен­тальные рассказы о деятельности комсомольско-молодежного отряда, которым он руководил лично (некоторые из них приведены выше).

Есть там хроника всех боевых операций за 1942 год. Мож­но найти данные о действиях отдельных партизан. Например, (составлены справки о конкретном участии в лесных битвах таких партизан, как Н. Ф. Архипов, И. Т. Батюнин, Л. Г. Михалкин, М. Г. Евтеев, В. Т. Савельев, К. Н. Прокопов и др.

Интересен очерк о диверсионной работе отряда. Работа над ним, правда, не была завершена, но то, что сохранилось и рукописном варианте, может заинтересовать любого исследователя партизанского движения. Я не мог не воспользоваться информацией, которая содержится в этой работе.

Одна очень важная особенность характеризует архив - это отраженный Дурневым реальный, вполне точный партизанский мир. В этом смысле особый интерес представляют не только цифры, свидетельствующие о результатах боевой дея­тельности партизан, но и стремление В. П. Дурнева предста­вить военную историю отряда в схемах и диаграммах.

Если, например, в Брянском штабе партизанского движе­ния в начале 1941 года на учете состояло 11 орджоникидзеградских партизанских отрядов, то по данным В. П. Дурнева их насчитывалось 19. Такое число отрядов зафиксировано в созданной им «Схеме организации Орджоникидзеградского объединенного партизанского отряда им. Виноградова».

Я склонен больше доверять количественному учету Васи­лия Павловича Дурнева, чем данным статистики БШПД, по­тому что для этого человека важно было показать отряд в раз­витии и движении, а не в отрыве от них.

Первоначальный состав отряда выглядел следующим об­разом.

Существовал отряд работников НКВД во главе с Морозовым

Пять отрядов рабочих и служащих Брянского машино­строительного завода возглавляли М. Г. Гудаков, Т. Ф. Шпадырев, А. И. Обыденников, В. П. Дурнев.

Командирами рабочих и служащих сталелитейного завода являлись Д. Г. Пуклин, Н. Ф. Архипов, Г. Р. Климов.Рабочие и служащие поселка Городище вошли в состав от­ряда Г. А. Мирошкина, поселка Бордовичи - в состав отряда под командованием Ф. Н. Брука.

Были созданы небольшие отряды из актива ряда насе­ленных пунктов: Дорожово, Домашово и Сельцо - командир И. С. Коренков; рабочих и служащих Любохонского завода - командир Е. Р. Берндт; Першино, Глаженка, Ляды - коман дир И. Ланцев; Радица и Крыловка - командир М. Кошелев. Цементный - командир П. М. Анохин, совхоза «Красный ко­оператор» - командир А. С. Горбачев; работники милиции и пожарной охраны - командир С. Т. Денисов.

Примечательно, что отряды Горбачева и Денисова Василий Дурнев объединил пунктирной линией и выделил их в отдельный блок схемы под названием «Партизанская бригада. Командир - А. С. Горбачев». И дал объяснение это­му факту: «В конце 1942 года на базе партизанских отрядом Горбачева и Денисова была создана партизанская бригада численностью 1380 чел.» (подробнее об этом - в главе "Вожак красных кооператоров"

Рассказ о В. П. Дурневе был бы неполноценным без упо­минания ряда других деловых бумаг, под которыми стоит подпись последнего, пятого командира орджоникидзеградских партизан.

Прежде всего следует сказать о документе, в котором со­держится официальный итог боевой деятельности отряда. До­кумент этот сохранился в двух вариантах. При этом имеется разночтение в тексте. Первый экземпляр сохранился в Госу­дарственном архиве Смоленской области. Второй - в Государ­ственном архиве Брянской области. Если первый подписан только Дурневым, то у второго, кроме фамилии командира, у казаны имена комиссара Якушева и секретаря Орджоникидзеградского горкома ВКП(б) Гавриличева.

Как такое могло произойти, сказать сейчас трудно. Я же буду ссылаться на документ, скрепленный подписью Василия Дурнева. Речь идет о его рапорте на имя начальника Запад­ного штаба партизанского движения полковника Прохорова (рапорт был написан в ноябре 1943 года). Василий Дурнев выделил четыре этапа боевой деятельно­сти отряда:

«С 8 октября 1941 года по февраль 1942 года отряд за­нимался засадами на большаках и минированием большаков и дорог.

С марта 1942 года по ноябрь 1942 года отряд в основном занимался диверсионной работой, минированием железных дорог и большаков.

С декабря 1942 года по 16 января 1943 года отряд зани­мался в большинстве нападением на немецко-полицейские гарнизоны и диверсионной работой.

Вместе с тем отряд трижды вел борьбу с крупными не­мецкими карательными экспедициями - в ноябре 1941 года, « июне 1942 года, в мае-июне 1943 года».

Теперь о вкладе партизанского отряда в освобождение Брянщины от немецко-фашистских захватчиков. С 8 октября 1941 по 16 сентября 1943 года пущено под откос с техникой  и живой силой 123 эшелона врага, уничтожено 13 самолетов, подорвано 8 мостов, 1 водокачка, 52 железнодорожных участ­ка, подорвано и разбито 267 автомашин, 19 танков, 7 орудий, 5 тягачей, 61 подвода. Партизанам удалось освободить от нем­цев 5000 военнопленных красноармейцев.

В боях с немецкими оккупантами в тылу врага погибли 135 человек. Список погибших бойцов Орджоникидзеградского партизанского отряда подписан тоже Дурневым. Здесь ука­заны даты гибели и место, где произошла трагедия.

И, пожалуй, поставил точку на существовании Орджоникидзеградского партизанского отряда им. Виноградова по­следний официальный документ - акт о сдаче на склад го­родского отдела НКВД оружия и боеприпасов, состоявших на вооружении отряда.

Этот акт от 21 сентября 1943 года подписали командир Дурнев и младший лейтенант милиции Орджоникидзеградского отдела НКВД Бурцев. Они зафиксировали, что городской отдел НКВД принял 28 отечественных винтовок и карабинов различной модификации и калибра, 16 пистолетом и револьверов, 5 пулеметов и 2 автомата, небольшое количе­ство запасных дисков, магазинов и патронов.

Численность отряда (если судить по наличию оружия и бое­припасов) не превышала 100 человек. Правда, точного числа вернувшихся в Орджоникидзеград бойцов отряда установить не удалось. Но если только 100 человек из личного состава Орджоникидзеградского партизанского отряда пожелали перейти в другие леса «для дальнейшей борьбы с фрицами», то указанное число не кажется преуменьшением. В холодное время года одни партизаны оказались без головных уборов, у других остались старые и негодные шапки, кто-то был в пилотках или фуражках. У кого-то имелись сапоги, но 60% личного состава были босы. С верхней одеждой тоже были большие проблемы Одеты были солдаты леса в бушлаты, фуфайки, осенние паль­то, пиджаки, старые шинели. Многие передвигались, не имен ничего, кроме рубашек, гимнастерок и кителей.

Идея Кремля об обеспечении партизанских отрядов за счет добычи трофеев вылилась для большого числа рядовых защитников Брянского леса в тяжелые физические и душев­ные страдания.

Но даже в тех тяжелых условиях, в которых оказались партизаны из города Орджоникидзеграда, у них не была уби­та воля к победе.

Во главе штаба

За двухгодичную историю отряда его поочередно воз­главляли не только разные командиры и комиссары. В штабном руководстве тоже происходили кадровые пере­становки: здесь, в частности, пять раз происходила замена начальников.

Причины кадровых перестановок были разные, но толь­ко один раз штаб возглавил профессиональный военный, имя которого знали даже в тыловых частях вермахта. Это был офицер Красной Армии, капитан Иосиф Дмитриевич Марков, о котором брянские краеведы вспоминают редко, пишут мало и поверхностно.

Кучер, В.Н. Пять жизней одного отряда: партизаны Брянщины в годы Великой Отечественной войны: гибель командира Орджониеидзеградского (Бежицкого) партизанкского отряда А.И. Виноградов / В. Кучер // Партизаны Брянского леса: какими они были. 1941-1943 гг. - М.: Изд-во "Возвращение".- 2014. - С.178-369. - ил.