Самым удобным местом вербовки наемников оккупанты считали лагеря советских военнопленных. В одном из кур­ских лагерей содержались одновременно примерно 14 тысяч военнопленных, так что выбор для оккупантов имелся, тем более что условия содержания людей были невыносимыми.

Докладная записка начальника управления НКВД по Кур­ской области В. М. Казакова иллюстрирует ряд типичных при­емов, применявшихся немцами для набора контингента из- менческих формирований. Он писал, что сотрудники лагерей разграничивали военнопленных по специальностям и должно­стям: летчики, рядовые красноармейцы, офицеры, командный состав; по национальности: русские, украинцы, евреи.

Взято: донесение заместителя начальника БШПД подполковника К. Горш­кова «О группировке противника перед фронтом объединенных партизанских бригад Орловской области по состоянию на 24.12. 42 г.».  

Лиц, называвших себя украинцами, в присутствии пере­водчиков заставляли называть на родном языке двенадцать месяцев по порядку. Тех, кто хорошо знал украинский язык, освобождали из лагеря и отпускали по домам. Другим пред­лагали вступить в полицию или записаться в кавалерийские подразделения. Сформированные таким образом сотни «сво­бодного казачества» направлялись для борьбы против брян­ских, гомельских и курских партизан.

Хотя батальоны преимущественно создавались из пред­ставителей различных национальностей, были, однако, и смешанные подразделения, которым придавалась нацио­нальная окраска. Так, в «украинских» полках в населенном пункте Старь Орловской области и в городе Рославль Смолен­ской области находились русские, но каратели записали их в состав украинских легионеров, так как люди, чтобы выжить, переделывали свои фамилии на украинский лад - в надежде, что им со временем удастся перейти к партизанам.

Стенограмма беседы представителя Центрального штаба партизанского движения с командиром полка им. 24-й го­довщины Красной Армии Г. М. Лимировым показывает, что люди вербовались при помощи изощренной геббельсовской пропаганды. В лагере военнопленных города Дорогобужа немцы, например, 15 октября 1941 года провели митинг, на котором объявили, что война с Россией кончилась, Москва взята. Калинин, мол, сдал столицу с белым флагом, создано временное правительство во главе с Маленковым, с которым начались переговоры о заключении мира. Сталин, дескать, улетел из Москвы в Америку. Военнопленным объявили, что теперь они могут идти куда хотят, но только не в сторону Москвы, так как там все еще идут бои с остатками воинских частей Красной Армии. По указанию немцев военнопленные пошли на Смоленск, поверив в то, что там их соберут и рас­пределят по вагонам и отвезут по родным деревням. Но когда военнопленные собрались в Смоленске, их стали направлять в Германию...

Нередко красноармейцев, попавших в плен, отпускали до­мой, если было установлено, что их семьи проживали на окку­пированной территории. Среди этих людей было немало чест­ных граждан, не сумевших, однако, разобраться в истинном лице нацизма. Они рассказывали родным и близким, товари­щам по оружию о гуманности противника и, сами того не по­дозревая, служили своеобразным каналом распространения немецкой пропаганды.

Город Орел был оккупирован 4-й дивизией танковой ар­мии Гудериана, и для завоевания доверия местного населе­ния, его сочувственного отношения к германской оккупаци­онной политике упор был сделан на потенциал 693-й роты немецкой пропаганды, которая подчинялась отделу военной пропаганды вермахта и Министерству просвещения и про­паганды.

Немцы воздействовали на партизан и жителей сел и дере­вень не только карательными методами. В области открыва­лись клубы, курсы, политшколы, где готовились пропаганди­сты оккупационного режима из числа учителей, чиновников разного уровня, сельских старост.

В 1942 году в Белгороде советские разведчики обнару­жили склад, где хранилось 19 образцов фашистской лите­ратуры, предназначенной для распространения среди насе­ления. Названия этих брошюр и листовок говорят сами за себя: «Начинается новая жизнь», «Год назад началась борьба за ваше освобождение», «Почему я враг большевистской вла­сти», «Всем женщинам и девушкам», «Женщина в Германии», «Объявлен новый порядок пользования землей». Имелись на складе и другие листовки: «Гитлер - освободитель», «Я живу в немецкой семье и очень счастлив», «Как сталинская шайка уничтожила народ».

Быстрое продвижение вермахта вглубь советской терри­тории, отступление Красной Армии, окружение ее крупных войсковых соединений повергало в шок очень многих людей. Используя этот фактор, оккупанты не просто превращали со­ветские города, деревни и села в подконтрольный тыл своей 2-й танковой армии. Немцы пытались (и порой не безуспешно) активно воздействовать на сознание крестьян. Приемы, методы и способы были разные.

О неоднородности настроения советских людей на оккупированной территории говорил и писал в фашистской оккупационной газете «Речь», издававшейся в Орле, «солдат Геббельса» русский журналист, заместитель редактора Владимир Соколов, выступавший под псевдонимом Владимир Самарин. Подчеркивая наличие в обществе разных категорий населения, он выделил три из них, близкие ему по духу. Соколов не скрывал своих симпатий к тем, кто воспринимал большевизм только как зло. Разницу в восприятии большевизма он видел лишь в том, что одни мечтали это зло уничтожить без ущерба для России, другим не важна была цена такого уничтожения, вплоть до сотрудничества с врагом с оружием в руках. Третьи же, как считал Самарин, были инертны, хотя и настроены антисоветски (об оккупационной пропагандистской газете «Речь» и экстремизме ее орловских пропагандистов я вкратце расскажу ниже, когда коснусь проблемы психологической борьбы между партизанами и сторонниками оккупационной власти).

Влияние на умы и души советских людей осуществлялось с помощью прессы. Профашистские газеты и журналы издавались в Орле, Рославле, Трубчевске. А в соседнем Смоленске специально для крестьян выходила газета «Колокол». Газета «Речь», например, издававшаяся в Орле, распространялась со слоганом «Для населения освобожденных местностей».

Источник:

Кучер, В.Н.  Население, партизаны и оккупанты/ В. Кучер // Партизаны Брянского леса: какими они были. 1941-1943 гг. - М.: Изд-во "Возвращение".- 2014. - С.598-637. - ил.