Время пребывания М. Протопоповой в партизанском отряде - с 8 октября 1941 по 17 сентября 1943 года. Она, как свидетельствуют факты, не только участвовала в боевых операциях, разведке, являлась проводником бойцов, ходивших за линию фронта, но и пробовала себя в минировании большаков. Кроме того, организовывала в населенных пунктах комсомольские и пионерские организации, ухаживала за ранеными и больными, участвовала в засадах, занималась хозяйственной работой. Доставляла из-за линии фронта мины, капсюли, оружие, литературу, газеты. На ее счету - спущенный под откос вместе с товарищами один воинский эшелон, подорванные три автомашины, уничтоженный один фашист. Сданы советской разведке два немецких офицера, пойман живьем один обер-ефрейтор и сдан в 10-ю армию. Много раз она переходила с заданием командования линию фронта, участвовала семь раз в боевых операциях, три раза в засадах на немцев. Два раза участвовала в боях с карателями. Семь раз участвовала в разведке.

   Перечисляя виды деятельности Маргариты Протопоповой, командир Дурнев и комиссар Якушев не сказали о самом главном — ее штабной работе. Учтем, что характеристика была написана в марте 1944 года. Героика партизанской борьбы тогда виделась сквозь призму наибольшего числа убитых немцев, разгромленных эшелонов, взорванных мостов. И это было понятно и объяснимо. Поэтому нередко за один пущенный под откос вражеский поезд отчитывалось много людей - участников события.

   Но авторы характеристики не могли знать (в силу своей второстепенной роли в отряде, когда М. Протопопова находилась на вершине своей славы) о той секретной миссии, которую она выполняла в штабе партизанского формирования.

  Кроме того, критерия эффективности персонального участия в партизанском Сопротивлении официально длительное время не существовало. Правда, была попытка П. К. Пономаренко формализовать такие подходы. Известен его боевой приказ № 38/ОП от 3 августа 1942 года, в котором было такое положение: «За крушение воинского поезда не менее 20 вагонов цистерн или платформ с живой силой, техникой, горючим или боеприпасами с уничтожением составили с паровозом, представить непосредственных исполнителей операции к званию Героя Советского Союза» В том приказе-проекте или приказе де-факто предусматривалось также представление к высшим наградам и званию Героя Советского Союза за уничтожение складов с боеприпасами, продовольствием и амуницией, за нападение на аэродромы - одним словом, за все виды боевой деятельности партизан.

    Правда, некоторые исследователи считают, что этот приказ Пономаренко не был подписан, а остался в качестве не реализованного проекта и поэтому не имел юридической силы. Может быть, приказ и не приобрел форму законности. Но о нем стало известно во всех партизанских отрядах, и поэтому приказ имел иную силу - силу морального воздействия и дал повод партизанам усомниться в справедливой оценке их ратных дел.

   Вот и Маргарита Протопопова имела основания не доверять официальным представлениям о подвиге. У нее без труда обнаруживается наиболее яркая область применения ее способностей. Это, безусловно, была и ее тяга к рискованным поступкам. Побег из плена был из этого ряда ее поступков.

  Подвиг (или отчаянный, самоотверженный поступок) невозможно осуществить за счет принуждения или насилия над личностью. Подвиг всегда индивидуален, и человек почти все г да сам решает, как поступить в тех или иных обстоятельствах.

Побег из плена - подвиг или спасение самого себя?

Самоубийство, чтобы не оказаться в плену, - признак героизма и мужества или проявление слабости?

Что из этих двух действий нравственно более значимо?

   Как оценить побег из плена Маргариты Протопоповой с позиций героизма и мужества? Это ее личное достижение во имя собственного самосохранения или же значимый поступок ради блага отряда?

    Людская память и память государственная - это разные и очень часто не совпадающие величины. Официальная и народная точки зрения как в годы войны, так и сейчас редко совпадают.

   В годы сталинского правления плен считался большим грехом человека перед властью (для определенной категории людей такой подход имел право на существование, так как немало было обыкновенных предателей). Но в массе своей те, кто побывал в плену, как и бойцы Красной Армии, попавшие в окружение, были честными и порядочными людьми, являлись жертвами обстоятельств и ошибок высшего командования Красной Армии.

    Власть не желала этого учитывать и признавать, не хотела считаться с обстоятельствами. И победители многие годы ощущали это на себе.

    Не потому ли побег из плена Маргариты Протопоповой не получил достойной оценки у товарищей по оружию?

Запрос партизанки

   Умение оставаться женщиной в любых обстоятельствах -примечательная черта отнюдь не мягкой натуры Маргариты Протопоповой. Твердость ее характера, ее склонность к лидерству удивительно сочетались с женственностью. Она любила красиво и со вкусом одеваться, любила нравиться мужчинам и ощущать себя привлекательной. Ее порывистость и искренность не угасали даже в суровой обстановке партизанского быта. В одной из заметок, опубликованных в армейской газете времен Великой Отечественной войны под заголовком «С „языками" через линию фронта», она так описывает эпизод оказания медицинской помощи немецкому пленному, которого допрашивали в отряде Виноградова: «Один из пленных был ранен легко в руку. Я пришла его перевязать. На мне было голубое платье и хороший джемпер. Немец растерянно смотрел на меня: „Откуда такая в лесу?"...»

   Но примитивность партизанского быта накладывала от печаток на запросы «слабого пола». Потребности чаше всеми определялись заботой о здоровье, которое нужно было иметь. для жизни в лесу. Но даже целеустремленным девушкам и женщинам не были чужды и обычные человеческие страсти, они были способны на глубокие чувства и привязанности, хотели и могли быть любимыми, но никогда не забывали о своем главном, хотя и временном, предназначении партизанки.

  Это было характерно и для Маргариты Протопоповой - привлекательной, женственной и одновременно очень обязательной и мужественной, настроенной на борьбу в тяжелейших условиях лесной войны. Это становится очевидным при чтении ее откровенного письма начальнику 4-го отдели НКВД Орловской области Сидорову.

Ниже впервые приводится текст этого письма - в том виде, в каком оно было написано автором.

Документ № 18

Трофейное письмо М. М. Протопоповой в 4-й отдел Орловского УНКВД

Здравствуйте, тов. Сидоров!

   После того как я с Вами виделась в г. Кирове, сделала ещё несколько проходов через линию фронта, была в Козельске при возила Морозова. Итак, у меня всего переходов через линии фронта десять раз, одиннадцатая попытка не удалась. Двеннадцатый раз была проводником в Рогнеденский район оттуда пришлось пробираться с большими трудностями лесами, болотами Так шли мы 4 суток — комиссар, политрук командира Дурнева и я. Как назло, эти дни нас поливали дожди, и, кроме того, у нас не было продуктов питания, питались щавелем и грибами.

Очень спешили, волнуясь за судьбу батальона, — в это время в нашем районе шли бои партизан с фашистами.

Шли и ужасались, хотя в фашистском тылу с 8 октября 1941 г. привыкли к нечеловеческим проделкам граб-армии.

На нашем пути не оставалось ни одного населенного пункта, все сожжено, где бы можно осушиться, подкрепиться, чтобы дальше идти мало-мальски с силами, Народ прильнул по лесам, который сумел убежать.

   Огороды поковеркали, зелень, которая уже колосится, скашивается на сено бандитами. Полицейские и их семьи спрятанную погорельцами добро откапывают и забирают. Враг в нашем районе бесится, бросая все и кусаясь.

Но эти укусы ему не проходят даром. Мы мстим, население проклинает выродка Гитлера и его змеиный яд, который он распустил.

Противоядие — это смерть немецким оккупантам!

  Т. Сидоров, у меня к Вам большая просьба, придя из последнего похода я не нашла ничего, чтобы можно было сменить с себя белье и платье, и остались два мои разбитые чувяки, в которых я покалечила ноги, сейчас они находятся у меня в крайне неудовлетворительном состоянии, адский кашель с рвотой.

   Очень прошу Вас позаботиться, если есть возможность хотя бы одну перемену белья, платье, чулки и главное сапоги, так как ходить в чувяках, туфлях и прочей дамской обуви не возможно по болотам и зарослям крапивы, а это на нашем пути было больше 75 %.

10 пар туфель, которые Вы присылали нам, мне тоже досталась одна, но их нет, да не только их, очень многого поважнее не стало.

И последнее, прошу спирта денатурата и красного струченого перца, это средство для лечения ног.

Пишите нам.

Привет Ауканову, Борцову, Костину.

24/11-42 г. Партизанка М. М. Протопопова».

 Кучер, В.Н. Женщины в лесу: партизаны Брянщины в годы Великой Отечественной войны / В. Кучер // Партизаны Брянского леса: какими они были. 1941-1943 гг. - М.: Изд-во "Возвращение".- 2014. - С.503-587. - ил.